05 февраля 2024 г.
Нашим миром движут эмоции и идеи, которые зажигают людей и помогают им двигаться вперед: ломать старые шаблоны, создавать новые индустрии, открывать неизведанные миры и делать жизнь на третьей планете от Солнца лучше.

Ключевая мысль журнала G мне очень близка, и об этом я часто говорю в своих выступлениях. Всегда приятно пообщаться с единомышленниками, обсудить с ними особенности космической подготовки, ее трудности и вызовы. Все интервью можно прочитать здесь.

13 сентября 2018 г.
Очень часто меня спрашивают: почему в детстве многие девчонки и мальчишки мечтают о полетах в космос, а в действительности к этому приходят единицы? И я рассказываю о том, как важно не бояться амбициозных целей, не бояться бросать вызов самому себе, и что делать с этим дальше.

И, наверное, со стороны слушая эти совершенно правильные вещи, подумаешь, что космонавты — это такие супер-люди, которые каждое утро, встав и сделав зарядку, глядя в окошко навстречу поднимающемуся солнцу, бросают себе новый вызов. А к вечеру, вытирая пот со лба, удовлетворенные тем, что сделали очередное полезное дело из разряда фантастики, провожают закат со словами «Ну, вот так, как-то».

Мне бы и самому, наверное, хотелось, чтобы это так и было, но «скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается».

Любопытная история из моей жизни в прошлом, 2019 году.

Возможно, вы уже знаете о том, что я создал Федерацию бадминтона Орловской области, которая в мае 2018 заявила о себе и начала активно развиваться. Но любое развитие, как ни крути, требует средств, вот я с тех пор и нахожусь в постоянном поиске спонсорской поддержки. И вот однажды, в начале 2019 года, я пришел к знакомым из банковской сферы с вполне очевидным запросом. И получил от них вполне конкретный ответ: «Просто так, на развитие, мы средства не раздаем, вот если бы какой-то турнир провести международный, тогда другое дело». И в этот момент в моей голове буквально зазвенела и визуализировалась мысль: «Точно — турнир! Как я и сам не подумал об этом». Старшие товарищи по бадминтонной линии мне четко объяснили, что международный турнир за 6 месяцев никак не согласовать с WBF, однако, поверили в то, что мы, год с небольшим назад появившиеся на бадминтонной карте страны, сможем достойно организовать и провести всероссийский юношеский турнир серии Гран При 3* (самый высокий статус, а на меньшее я не соглашался) и со словами «Тебя же проще поддержать, чем остановить», разрешили его проведение.

С одной стороны, я очень ценил оказанное мне доверие и понимал, что я не имею права подвести. А с другой, это был настоящий вызов и самому себе, и всей нашей команде. Ведь никто из нас не имел опыта проведения даже областных соревнований по всем правилам и стандартам, не говоря уже про всероссийский уровень. Сделать нужно было многое и научиться многому, но как ни крути — без денег все равно никуда: ни воланов не купить, ни за аренду зала не заплатить и т.д. Время летело, а финансовой поддержки от тех, кто посеял саму идею турнира в моей голове, не поступало. Так я ожидал ее примерно полгода, прежде чем передо мной искренне извинились и объяснили, что, к сожалению, помочь не могут по ряду не зависящих от них обстоятельств.

Тем не менее, турнир мы провели вполне успешно, ведь все это время мы работали, а не сидели сложа руки в ожидании конкретной «спонсорской манны». Этот турнир-вызов стал знаковым, это была точка перехода на новый уровень. Достаточно только сказать, что в текущем 2020 нам доверили проведение уже 5-ти межрегиональных и всероссийских соревнований.

И пишу я об этом с той целью, чтобы, во-первых, выразить благодарность тем людям, кто хотя и не смог помочь финансово, но помог гораздо больше — вселил в меня идею и уверенность в то, что организовать и провести турнир такого уровня возможно. Они стали катализатором нашего развития. Хотя по факту мы справились без их помощи, то есть были в состоянии это сделать, но мысль такая даже не приходила нам в голову. Мы просто не верили, что мы уже ЭТО можем.

А во-вторых, это еще один наглядный пример того, как мы сами себе устанавливаем рамки возможного и запредельного! Неважно, каких высот/глубин ты достигал прежде, каждый день ты сталкиваешься с новыми вызовами, и каждый раз ты решаешь, что можешь, а что — нет. И хорошо бы помнить каждый раз в таком случае, что горизонт возможностей зависит только от тебя самого, от твоего решения в конкретный момент, и он может сильно отличаться и от стереотипов общества, в котором ты живешь, и от твоего собственного вчерашнего представления об этом.

1 минутное видео о силе стереотипов

Вы спросите: «А к чему здесь эти фото?»

Все просто, я сделал их на выставке в Планетарии № 1 г. Санкт Петербурга. Это капсула и скафандр Феликса Баумгартнера, который в сотрудничестве с компанией Red Bull, 14 октября 2012 впервые преодолел скорость звука в свободном падении. А здесь они потому, что каждый раз, когда я их вижу, я вспоминаю, что только мы сами определяем горизонты своих возможностей!

«...мы то лезли по веревкам вверх, вниз опять вверх... то переплывали подземные озера, на ум поочерёдно приходили все фантастические фильмы современности, думал: «Вот этот фильм, наверное снимали вот здесь, а вот этот вот здесь». У меня захватывало дух от восторга.»

Выдержки из дневника:

8 сентября 2014

...Сегодня мы впервые в моей жизни ходили в пещеру. Это была пещера с красивым названием Sa Oche, что переводится как Voice или Голос. Говорят, что она предупреждает спелеологов о приближении опасности... (не сегодня об этом).

Я не испытывал подобных положительных эмоций, наверное, никогда. Нет, вру, когда слетал с Викторовичем на высший пилотаж на предельно малой высоте, меня переполняло такое же чувство восторга до предела, когда не можешь, сдержать эмоции, которые вырываются из груди криками восторга.

Саоке прекрасная пещера с системой внутренних озер, мы плавали там в гидрокомбинезонах, любовались красотой нового, только — только открываемого мира, о котором еще вчера я не знал практически ничего...

Завтра поговорим об условиях стресса, в который нас мечтает))) погрузить Лоредана.

Поймал себя на мысли, что есть два вида стресса мгновенный, но сильный и менее сильный, но длительный! Это два разных вида нагрузки. Если устойчивость к первому мы довольно успешно тренируем на прыжках с парашютом и полетах, то как раз второй хорошо проявляется в таких — «пещерных» условиях, которые длятся ни секунды/минуты, а дни/недели.

9 сентября 2014

...Так вот в ходе таких тренировок как «пещерные выживания» отлично тренируется устойчивость ко второму типу стресса. Я имею ввиду, что это отличный способ создать такие условия жизни, которые не напрягают тебя в течении часа, двух и даже дня, но в течении недели, суммарное воздействие всех внешних факторов, существенно превосходит тот стресс, который ты можешь испытать в течении прыжка с парашютом, даже с 40 секундной задержкой в открытии парашюта.

Итак, сегодня нам привезли наш багаж, моя нога под вечер окончательно зажила, было начавшуюся ангину (из-за питья холодной воды) я предотвратил остатками ополаскивателя для полости рта (полоскал им горло), познакомился ближе с людьми, общение стало более комфортным. Жизнь налаживается)

Мы отработали основные виды нашей деятельности в пещере, пролезли через достаточно узкие тоннели... Видели другую красоту пещер, которая также захватила меня, как и вчерашнее купание в подземном озере! И еще я вынес для себя два правила техники безопасности:

1. Прежде, чем сделать резкое движение в узком месте посмотри внимательно куда придет твоя голова или спина, чтобы не биться ими в последствии о свисающие камни, например;

2. Как бы красиво и интересно не было входить в новую галерею, не спеши идти вперед, погляди назад, ЗАПОМНИ обратную дорогу!!!...

10 сентября 2014

Sos Jocos cave day ... продолжаем разговор) Сегодня день был просто прекрасен!

Что мне очень нравится, так это то, что хоть мы и работаем каждый день с 7.3 до 22, и потом остается час на интернет, помыться...короче на сон время немного, но при всем при этом — каждый день у меня новые положительные впечатления и эмоции!!!! И я благодарен Господу Богу, за то, что Он по-прежнему посылает мне на встречу прекрасных людей, таких как Скотт и Лоредана, например.

И так, сегодня был отличный день, который мы провели в пещере Sos Jocos, что переводится как the Games или Игры, догадываетесь почему? Итак, задача была группами (наша — Скотт, Антонио и я) пройти вперед за инструктором, пролезть через все щели за ним. А в конце предлагалось самостоятельно и только по собственному желанию преодолеть самую узкую из них, в которой можно было и застрять...я был счастлив дважды, во первых по тому что и Антонио и Скотт, единогласно согласились со мной преодолеть это препятствие (было такое чувство, что в другой группе, не все хотели это сделать), во вторых я не много поиграл на собственных нервах, пройдя этот узкий проход первым (втором это было бы совсем не так интересно).

Итак эта пещера называется Игры потому, что там было множество ходов в разные стороны, наш инструктор Франческо (не путать с женским именем ФранчекА) умышленно передвигался чуть-чуть быстрее, что бы не дать нам достаточно времени запомнить дорогу назад, в итоге на обратном пути, мы дважды заплутали. Один раз это было не постыдно потому, что инструктора остановили нас, не желая, чтобы мы пошли по довольно скользкому балкону, из соображений безопасности. Однако идя по нему, правильное направление было очевидным. А вот второй раз был позорно нелепым — мы вышли из относительно узкого прохода в довольно большую галерею, из которой выходило несколько узких ходов. Никто не помнил куда идти дальше, и мы стали пытаться продвигаться то в один, то в другой узкий лаз, но при этом мы не заметили огромный тоннель, зияющий черной дырой справа по ходу (не забываем, что в пещере весь свет — это свет наших нашлемных фонарей).... Кроме того, под конец, Лоредана подсказала мне еще один раз... Чувствовал себя благодарным ей, и в тоже время немного расстроенным из-за того, что ей пришлось это сделать.

В итоге мы со Скоттом решили,что если мы пойдем изучать новые пещеры, то каждый раз будем делать «карту» с количеством ходов, и информацией о том какой из них мы выбрали, какой нам нужен для дороги назад.

Выйдя на поверхность, у нас было минут 20 отдыха в открытой кафэшке с маленьким стаканчиком пива и приятной релаксирующей музыкой. Я сидел и наслаждался не столько обстановкой, сколько пониманием того, что хоть испытание дня было не из легких, но в нашей группе ни разу не возникло никакого внутреннего напряжения.

Приятно понимать — «ты можешь это» И еще приятнее — «Мы можем это вместе!» Говоря о психологии, я понимаю сегодня, что со Скоттом, Матиасом, Сергеем мне будет легко. Первым двум из них абсолютно так же со мной, Сергею по крайней мере не сложно. ... Лука — хороший парень, он легко может быть душой компании, он моментально схватывает, буквально на четверть слове (очевидно, отличный летчик)

... Блин, какие-то игры разума...я никогда этим не занимался. Спасибо, Лоредана.

Всем спокойной ночи.

11 сентября 2014

Итак, всем доброго вечера!

Завтра вечером мы идем в пещеру на шесть суток. Сегодня целый день провели в сверхактивном режиме изучения альпинисткой подготовки, на мой взгляд все усвоили ее достаточно хорошо несмотря на то, что такой объем жизненно важной информации и навыков не выдается и не отрабатываются за один день. Со слов Франческо, начинающие спелеологи обучаются этому в течении недели! Приятно меня удивляет Матиас. Он — ученый, инженер по образованию, обладает широким кругозором, определенными лидерскими качествами. Его подчеркнутый такт и плавность никак не выдавали прекрасных способностей к активной физической деятельности в нестандартных условиях. При этом мы отлично чувствуем друг друга. Я понимаю, что нам вместе будет легко и комфортно... Блин, так странно для самого записывать эти мысли, и вообще думать об этом. Наверное, это очередное доказательство того, что я поздно взрослею. В общем и целом, сейчас все на своих местах, все приготовлено, и достаточно понятно. По правде сказать, лучше я бы и не придумал. Мы все готовы и это должно быть не испытанием для меня, считать дни там я точно не буду, а потрясающим путешествием в окружении отличных людей!

Через 2 минуты отключат свет и теплую воду — я в душ.

В пещерах, как и на парашютных сборах, вокруг нас находились люди, которые не просто делали свою работу, а люди, которые живут небом, живут спелеологией. Эти люди — суперпрофессионалы своего дела, которые давно уже перестали думать о том сколько они получают за свою работу, а может никогда и не думали об этом вовсе, они просто делают дело своей жизни, живут им. И, очевидно, потому, что дело жизни и для тех и для других связано с весьма серьезным риском для жизни как таковой, у них у всех светлые души, ты просто это чувствуешь находясь рядом, глядя в глаза, разговаривая с ними. Доброта, открытость, тепло, спокойствие, уверенность в себе, внутренняя сила, отличное чувство юмора — такой микст качеств личности, что невольно проникаешься уважением, хочешь быть похожим на них. И нахождение за пределами обыденной реальности, в чарующем, не обыкновенном, Другом Мире, в кругу таких удивительных «других» людей для меня было просто волшебным подарком судьбы! Я всегда буду благодарен этим людям, за то, что они окрыли новые миры для меня, ввели меня в них, окрыли мне свою душу, помогли мне стать лучше.

25 июля 2016 г.
Находясь на очередной сессии в Хьюстоне, я не мог не слетать на выходные в гости к своему другу в Лос-Анджелес, и просто потому, что мы близкие друзья, и потому что у нас было незаконченное дело...

На радости встречи вечер пролетел незаметно... как будто в одно мгновение наступило утро и вот мы уже у подножья горы Wilson. В этот раз нам предстояло совершить запланированный еще в прошлый раз 50-километровый марш-бросок по извилистым горным тропам.

С «технической точки зрения» здесь, конечно, были новые нюансы. Например, бег по узкой сыпучей тропинке, которая под натиском кустов, деревьев и причудливых растений Century plant (Spanish solder) c чрезвычайно колючими, как пики, листами прижималась к краю обрыва. Понимая, что невредимыми и без посторонней помощи после «спуска» с тропинки в ущелье не выползти, и то, что сотовые телефоны сеть не ловили, мы сфокусировали все внимание на тропинке, чтобы не оступиться и не споткнуться. Тем временем тень от всей разнообразной растительности была не сплошной, а представляла собой своеобразную мозаику из причудливых темных и светлых пятен, что существенно затрудняло способность на бегу различать камни и препятствия на тропе. Через тридцать минут такого бега я вдруг понял, что впервые в жизни во время бега у меня устали глаза. Как только заканчивалась тень, «включалось солнце» — по нашим ощущениям, в тени у подножья горы температура доходила до 38...

На этот раз не обошлось и без жертв. На бегу были невинно съедены десяток другой мелких мошек, случайно или по делу какому норовившие залететь нам в рот. А так как воды был жесткий лимит (3 литра на каждого), то запивать их было неуместно. Оставался горький осадок...

Когда мы поднялись уже достаточно высоко, туда, где перестали встречаться стрелой несущиеся вниз велосипедисты в шлемах, нам встретилось загадочное строение, с хранящей в себе какое-то таинство загадочной надписью «Cape of Good Hope» (см фото). Очевидно, теремок был закрыт, надежда оказалась чьей-то иронией, придавая дополнительное ускорение встретившимся нам велосипедистам с новой надеждой в глазах.

Так или иначе, когда уже стемнело, мы пересекли заветную финишную черту с цифрой 50.5 км и, в чем были, сразу поехали в магазин за шампанским. Ноги гудели, слегка подкашиваясь, мышцы были каменными, мозоли, как бы недоумевая, молча вопрошали с каждым шагом: «Кому? Зачем?» Потные и изрядно запыленные, «выкатившись» из машины, со стороны мы были похожи на двух вини пухов, которые залезли в дупло к пчелам, сначала сильно переели меда, потом их сильно покусали пчелы, а потом эти медведи хорошо шлёпнулись о пыльную землю. Во всяком случае мне так казалось.

Но рассказ мой сегодня совсем о другом. В самом первом классе моей космической школы, готовясь к прохождению очередного теста — к сурдокамере, я узнал, что каждый космонавт (точнее, командир экипажа) перед полетом выбирает себе позывной. Так как параллельно с этой подготовкой мы изучали и другие дисциплины, в том числе и Звездное небо, то в эту же секунду, не колеблясь и не сомневаясь, я сказал себе: «Мой позывной будет — Альтаир». С ним я прошел испытание в сурдокамере. Позже я узнал, что «мой» позывной уже занят, а случаев повторения позывных еще не было в истории. Но я чувствовал — это мой позывной и никакой другой мне не нужен. Призадумался. В голове созрел дерзкий план попросить уважаемого и опытнейшего космонавта Геннадия Ивановича Падалку передать мне позывной по окончании своей летной карьеры. И вот, когда я был назначен командиром корабля Союз-МС04, уже имея опыт космического полета в качестве бортинженера, я, затаив дыхание, выпалил свою «скромную» просьбу...И услышал в ответ: «А почему нет? Такой позывной должен летать. Саша, давай, принимай эстафету!» Я был счастлив и в то же время не верил своим ушам.

Геннадий Иванович, несмотря на свой солидный опыт, продолжает активно заниматься летной и парашютной подготовкой — моими любимыми видами подготовки. Мы играем в паре в бадминтон. Недавно он выполнил прыжок с парашютом с аэростата. Явно угадывается какая-то схожесть как минимум наших интересов, может быть, черт характера... И желание летать с одинаковым, весьма конкретным позывным — Альтаир — лишь подтверждение тому. Может, правы те, кто говорят, что имя если не определяет характер своего обладателя, то, по крайней мере, весьма определенным образом его характеризует?

Так я размышлял и делился своими мыслями в процессе нашего марш-броска с моим другом.

«А я руководил студенческим стройотрядом „Альтаир“ в юности», — с улыбкой ответил мне человек, с ранних детских лет увлеченно строивший ракеты, а сегодня работающий над самым смелым и захватывающим космическим проектом современности, доктор физико-математических наук, профессор МГУ и UCLA, ведущий научный сотрудник JPL NASA, член-корреспондент Международной Академии Астронавтики, кандидат в мастера спорта по тяжелой атлетике готовый испытывать себя на прочность и закалять в различных испытаниях, мой друг Вячеслав Геннадьевич Турышев!

Вот уж, «что в имени тебе моем...»?

10 июля 2017 г.
Экзаменационные комплексные тренировки позади и можно выдохнуть, и расслабиться на пару дней. Ведь мы еще не улетели на Байконур проводить экипаж Сергея, а уже начинаем готовиться и тренироваться как основной экипаж Союза МС 06...Именно так я начинал этот очерк, заканчиваю который уже на Байконуре, во время предстартовой подготовки экипажа космического корабля Союз МС 05. Так или иначе, я хотел бы поделиться совершенно необычным опытом и незабываемыми эмоциями, которые мне довелось испытать и прочувствовать не так давно.

Вспоминая свой летный опыт, могу сказать, что одним из моих самых любимых полетных заданий всегда была отработка навыков захода и расчета на посадку с имитацией отказа двигателя. От пилота, выполняющего такой заход на посадку, требуется умение вести аналитический расчет в реальном времени и высокое качество техники пилотирования. Соизмеряя темп уменьшения высоты и тем уменьшения дальности до аэродрома, принимая во внимание влияние ветра, которое может меняться по высоте, ты стараешься либо срезать, либо удлинить путь, раньше или позже выпустить механизацию — все это для того, чтобы в конечном итоге подойти к взлетно-посадочной полосе на нужной высоте, которая позволит выполнить посадку. При этом, если в случае штатной посадки за 4 км до полосы твоя высота должна быть 260м, то в случае имитации отказа двигателя на этом же удалении твоя высота должна быть 1000м (для самолета Л-39). Поначалу кажется, что ты не планируешь, а пикируешь на полосу и все это на боОльших скоростях, нежели при штатном заходе на посадку — незабываемые ощущения и какое удовлетворение, когда ты понимаешь, что справился; все проанализировал, рассчитал, откорректировал правильно и в конечном итоге посадил самолет в пределах заданного участка полосы — «полоса точного приземления». Впоследствии я узнал, что в рамках подготовки по лунной программе, для отработки навыков посадки на Луну, советские космонавты тренировались выполнять посадку с имитацией отказа двигателя на вертолетах — посадку на авторотации. Они снижались на выбранную площадку. Под напором набегающего воздушного потока несущий винт раскручивался и в самый последний момент, за несколько секунд до касания земли, пилот, изменяя положение лопастей несущего винта, на мгновение создает достаточную подъемную силу, чтобы уменьшить вертикальную скорость и безопасно приземлиться. В апреле мне удалось полетать с пилотами экстра-класса и посмотреть, что это такое — имитация отказа двигателя на вертолете! Я был в полном восторге, очень хочется научиться этому мастерству и на вертолете.

Но кто бы мог подумать, что посадка с отказом двигателя может произойти и даже если вы летите на воздушном шаре! Недавно мы с детьми решили полетать на воздушном шаре. Опуская детали подготовки, скажу, что все начиналось абсолютно спокойно, разве что комары, вышедшие на вечернюю охоту, всячески старались облегчить бремя нашего шара и унести нас по отдельности еще до старта. И вот, наконец, мы поднялись в воздух, детям все очень нравилось, мне тоже. Наш пилот оказался очень душевным и располагающим к общению человеком из родной авиационной среды. Не знаю почему, но я спросил его: «А с какой вертикальной скоростью шар снижается, если не использовать горелку?» И незамедлительно получил точный технический ответ. Шар «без двигателя» снижается с той же вертикальной скоростью, что и парашют для начинающих — 5,5 м/с. Я тут же удивился сам себе: «Зачем я вообще это спрашиваю?» Прошло еще минут 20 прекрасного полета-дрейфа под едва заметным к вечеру движением атмосферы. Не спеша, мы двигались «вперед», то есть туда, куда дул ветер. Под нами раскинулся небольшой лес. Мы уже планировали «заходить на посадку» через пару полей за лесом, как вдруг наш пилот засуетился и начал что-то быстро делать с газовыми баллонами. Я глянул вниз и все стало ясно — мы парашютировали на тот самый лес, что был внизу, как старый, добрый Д-1-5У (первый парашют начинающего спортсмена-парашютиста) с уже известной мне скоростью 5,5 м/с... Чем ниже мы были, тем быстрее наш пилот старался перестыковать шланги от одних баллонов с газом к другим. Я, помогая ему, держал постоянно включенной горелку, которая вряд ли уже что-то могла нагреть, но я надеялся, что это даст нам возможность выиграть хоть несколько секунд. В воздухе запахло адреналином. Когда я уже начал различать внизу непролазную заболоченную чащу с буреломом, а также большие черные и не моргающие глаза белки (шутка), я понял — не успеем. Мне стало страшно, страшно за детей. Само по себе приземление с такой вертикальной скоростью требует четкого положения рук и ног парашютиста, чтобы не получить травму, и парашютист об этом знает. Но проблема была в том, что знал об этом только я и мы в этот момент времени были не в подвесной системе парашюта, а в корзине, где еле-еле помещались четверо людей и аж 4 как БЭ газовых баллона! Я боялся, что дети могли получить травму при приземлении (дочь к тому моменту и так была уже в гипсе), что корзина могла напороться на старый сухой ствол, коих было много вокруг, и опрокинуться — как мне тогда их удержать?! Дети, наблюдая за нашей с пилотом суетой, веселились...

Как только шар начал входить в кроны деревьев, он начал тормозиться о них, и проткнувшись в паре мест, совсем остановился. Мы зависли на высоте метров 4-5, примерно на уровне той белки, которая могла бы нас встретить и в этот момент времени в её глазах можно было бы прочитать немой, но вполне очевидный вопрос, на который мне нечего было бы ответить.

Я уже начал представлять, что нам предстоит каким-то образом спускаться с этой высоты и выбираться из леса, который был хоть и не большой, но совершенно непроходимый. Но тут заработала резервная горелка, используя которую, мы смогли взлететь, и пилот идеально приземлил шар сразу за лесом. А после посадки я выяснил, что почему-то в основных баллонах газа было не столько, на сколько рассчитывал наш пилот, что шар этот вовсе не его и что данной ситуации можно было легко избежать, знай пилот конструкцию используемой горелки — достаточно было переключить один клапан, чтоб подключить вторую пару баллонов...очень надеюсь, что он сделал выводы для себя. Мне было много, о чем подумать: об ответственности организаторов, о моей ответственности перед детьми... Дети были в восторге и от полета, и от «падения», и от всего происходящего в целом, и я отпустил свои мысли тогда.

Но одна мысль о том, что вот же, блин, и взялся этот небольшой лесок, в который мы едва не угодили, меня не оставляла. И лишь позже я осознал: нам как раз очень повезло, что этот лес появился в нужное время в нужном месте, так как посадка в него оказалась совершенно мягкой и безопасной, чего вряд ли стоило бы ожидать от посадки «без двигателя» на открытой площадке. И в этот раз все обошлось, благодаря стечению обстоятельств, не зависящих от людей, как и прежде бывало. Кто-то скажет, совпадение, — и это его право. А я скажу — слава Богу!

19 мая 2023 г.
Одна из причин, по которой я люблю профессию космонавта, заключается в том, что весь процесс подготовки к космическому полету дает тебе широкий набор инструментов для персонального развития, например, для повышения уровня уверенности в себе. А степень влияния этой черты на наши жизненные достижения и удовлетворенность жизнью в целом сложно переоценить.

Одним из таких инструментов можно смело считать тренировки по работе в открытом космосе. Никогда не забуду свои первые ощущения от нахождения в скафандре. Хотелось кричать: «Выпустите меня отсюда!» Тесно, душно, неудобно, но даже когда немного обвыкся с этим всем, все равно меня переполняло возмущение: «Как в этом можно вообще хоть что-то сделать???» И следующая мысль: «Этого я не смогу сделать никогда». А потом несколько вдохов-выдохов и сам себе говоришь: «Ну другие то — тоже люди, раз они справились, то и ты сможешь». И далее шаг за шагом потихоньку начинаешь кропотливо искать способы выполнения той или иной операции. И так раз за разом.

Проходит время, и ты понимаешь, что не так это все ужасно, как казалось сначала. В итоге, внекорабельная деятельность, или выход в открытый космос, — хоть и самая сложная, но тем не менее, моя любимая часть работы в космосе. Мне посчастливилось делать её четырежды и дважды установить рекорд по длительности работы в открытом космосе в российских скафандрах.

Этот опыт дает мне огромное удовлетворение и уверенность в том, что как бы сегодня ты ни был далек от своей цели, у тебя всегда есть место для шага вперед и чем труднее этот шаг дается, тем больше он будет для тебя значить, тем больше он тебе даст.

У вас в нескольких мессенджерах вместо фотографии — мастер Йода. Вы поклонник «Звёздных войн», или вы стремитесь к мудрости этого персонажа?

(Смеется) Если коротко, то да и да. Я рос на «Звёздных войнах», стремился их посмотреть, переживал, представлял себя там, весь был в этих мечтаниях. Из детских фантазий в 12 лет сформировалась моя цель стать космонавтом. Я понял, что надо быть реалистом, джедаем стать нельзя, а кем можно? Можно слетать на низкую околоземную орбиту. И с некоторым расстройством тогда для себя решил, ну, хорошо, вот моя цель — стать космонавтом. С тех пор такая у нас с мастером Йода связь. Мне очень нравится его характер, темперамент. Мудрый, спокойный, сильный, но никогда не использует свою силу из корыстных побуждений. Старается всегда быть в балансе добра и света. В общем пример для подражания.

Читать полностью